Одним из новых калужских знакомых ученого стал Павел Павлович Каннинг, человек очень интересный и увлекающийся. Узнал он о Циолковском от Александра Ассонова, с которым вместе учился в Николаевской гимназии.  После окончания гимназии Каннинг сдал экстерном экзамен на звание провизора при Московском университете и получил диплом, что позволило ему открыть в Калуге маленький аптекарский магазин.  Магазин начал работать в доме, где жила семья Павла Павловича,  в  Никитском переулке. Ассонов давал такой портрет Каннинга: «Небольшого роста, с маленькой бородкой, темными, гладко причесанными волосами, вечно жаждущий нового и сильно увлекающийся, он с самого начала, как я привел его к Константину Эдуардовичу, сразу же заинтересовался его работами и стал активным помощником Циолковского. Возможность постройки аэростата не внушала ему никаких сомнений. Постройка же ракеты была для него делом завтрашнего дня. Вопрос только в том, на какую планету лететь. Это свойство ума не отделять фантастическое от реального мешало ему в коммерческих делах. Но зато он был хорошим агитатором за новые  мысли, так как своей верой заражал и других. Мой отец, В.И.Ассонов, когда-то сказал о нем: «Павел Павлович увлекающийся человек, но он в то же время серьезный. Это не пустомеля. Он с полуслова понимает Константина Эдуардовича и помогает пропаганде его идей».

Действительно, Павел Павлович помог ученому издать несколько брошюр, он же организовал у себя в доме книжный склад научно-технической и социально-политической литературы. Циолковский сдавал ему для продажи и свои научные брошюры, о чем писал на их обложках. По инициативе Каннинга в 1904 году была создана группа сторонников дирижабля и издана листовка, получившая название «Заметка специалистов о проекте К.Э. Циолковского», которую подписали четырнадцать инженеров Калуги. Обсуждение проекта дирижабля и беседы ученого с инженерами происходили  в доме Каннинга. Павел Павлович даже заказал себе визитную карточку, на которой было написано «Ассистент К.Э. Циолковского». В своей автобиографии Константин Эдуардович отозвался о нем, как о человеке «с возвышенными наклонностями».

Все члены этой семьи были отличными музыкантами. Родные Павла Павловича рассказывали, что, как только ему исполнилось десять лет, мать, сама прекрасная пианистка, повезла сына в Москву на фабрику музыкальных инструментов, чтобы он выбрал себе хороший рояль. Каково же было удивление работников фабрики, когда мальчик, перепробовав множество инструментов, остановил свой выбор на звучном, очень качественном рояле фабрики Эберга. Рояль был куплен и отправлен в Калугу юному музыканту.  Каннинг блестяще играл и на органе, изготовленном в Лейпциге по его заказу и конструкции. Константин Эдуардович очень любил музыку, а органную – в особенности. Он с удовольствием слушал игру Павла Павловича на фисгармонии, рояле, а позже – на органе.

В 1914 году Павел Павлович ездил вместе с ученым в Петербург на Ш съезд воздухоплавателей, в Калуге читал лекции о научном наследии своего старшего друга, пытался пропагандировать идеи Циолковского на Украине. Умер он в 1919 году от тифа, которым заразился, работая в военном госпитале. «П.П. Каннинг помер, к моему величайшему прискорбию», — с грустью написал Циолковский в одном из писем к  дочери Марии…

Со временем Циолковский сдружился с доктором Владимиром Ивановичем  Земблиновым. В этой семье Циолковского очень уважали и ценили как крупного изобретателя и мыслящего человека. Сын доктора, С.В. Земблинов, вспоминал: «С Циолковским я виделся у нас на даче под Калугой и во время велосипедных прогулок. В бору имелись скамейки, поставлен­ные дачниками, а дальше, где в овраге протекал ручей, были удобные старые пни дубов. Константин Эдуардович обычно отдыхал в этих местах. Во время прогулок на велосипеде в городской бор он заходил к нам и встречался с моим отцом. Были случаи, когда К. Э. Циолковский ездил в бор не один, а вместе со своим другом  — Павлом Павловичем Каннингом. Иногда я видел Константина Эдуардовича в семье П. П. Каннинга или в лаборатории при его аптекарском мага­зине, где я тоже бывал. Я и мои сверстники были большими любителями фейер­верков, а Каннинг не  только привозил из Москвы ракеты, но и часто делал их сам и запускал их у нас на даче.

Конечно, все мои встречи с К. Э. Циолковским носили эпи­зодический характер. Но сослуживцы отца, в основном инженерный состав управления Сызрано-Вяземской железной дороги, где мой отец был старшим врачом, всегда относились с большим уважением к Циолковско­му и его трудам. К их числу принадлежала и семья губерн­ского архитектора Б. Л. Савицкого вместе с его сыновьями — тоже архитекторами, семья Терениных (младший их сын — А. Н. Теренин впоследствии стал академиком) и семья начальника службы движения Сызрано-Вяземской железной дороги Лебедева. Вместе с тем от некоторых людей мне приходилось слы­шать неодобрительные мнения о Циолковском. Его называли фантазером, чудаком и человеком, якобы не признающим ав­торитета ученых. Некоторые даже утвер­ждали, что самоучке и человеку без высшего образования просто не понять своих ошибок и несбыточности идей.

Несколько улучшились отношения к Циолковскому в Ка­луге после опубликования в июле 1904 года «Заметки специа­листов о проекте К. Э. Циолковского»,  подписанной 14 инже­нерами, кандидатами наук и другими авторитетными для Ка­луги лицами. .Данная «Заметка» явилась приложением к книге К. Циолковского «Простое учение о воздушном корабле и его построении», объемом около 8 печатных листов. Это было очень полно разработанное изобретение дирижабля со многи­ми расчетами и чертежами.

К. Э. Циолковский выдвинул свое изобретение в качестве реального мероприятия для переброски наших войск на Даль­ний Восток в период русско-японской войны 1904 -1905 годов, когда единственная однопутная железная дорога с небольшой пропускной способностью не могла удовлетворить требований пополнения и снабжения армии. В «Заметке» была дана поло­жительная оценка проекту и отмечена важность его скорей­шего осуществления. Это заставило многих калужан, ранее скептически относившихся к Циолковскому, изменить свое мнение. Все это очень подбодрило К. Э. Циолковского.

Дома и среди знакомых много говорили о проекте Циол­ковского. Однако и во время русско-японской войны и после ее окон­чания царское правительство относилось к замечательной идее Циолковского с удивительной косностью и безразли­чием…».

P.S. Рассказ иллюстрирован картиной, которую по своим юношеским воспоминаниям написал С.В. Земблинов. Это был удивительный человек. Уже будучи генералом железнодорожных войск, профессором, доктором наук, он закончил Академию художеств им. Репина в Ленинграде и стал членом Союза художников СССР. И всю жизнь оставался патриотом своей любимой Калуги.