Дарвинизм и антидарвинизм в учениях А.В. Сухово-Кобылина и К.Э. Циолковского

Дарвинизм как естественнонаучная теория эволюции сыграл определенную роль в учениях русских космистов, и прежде всего А.В. Сухово-Кобылина и К.Э. Циолковского.

А.В. Сухово-Кобылин изложил свое понимание дарвинизма в неизданной рукописи 1899 г. «Философские письма или этюды спекулятивной философии в ее поступании за гегелизм». Как известно, основным источником его философии стала диалектическая система Гегеля. Однако дарвиновское учение, к которому философ относился сугубо положительно, также сыграло свою роль. Он полагал, что абстрактно-логические категории Гегеля наполнились эмпирическим содержанием во второй половине XIX века именно благодаря теории Дарвина. Александр Васильевич с похвалой отзывался об основателях позитивизма (Конт, Спенсер) и ученых-эволюционистах (Геккель, Лайель, Гексли и др.), видя в них носителей эмпирического знания, которое наполняет конкретным содержанием и его собственную разумозрительную спекулятивную философию.

Философ полагал, что человеческая история развивается за счет появления пар гениальных личностей, одна из которых является носителем идеализма, абстрактной теоретической мысли, а другая – эмпиризма, конкретных естественнонаучных данных, подтверждающих теорию. Такими парами выдающихся личностей он считал Платона и Аристотеля, Коперника и Лютера, Лейбница и Ньютона, Гегеля и Дарвина.

В вышеназванной рукописи Сухово-Кобылин перечисляет предшественников Дарвина, ученых-эволюционистов, и излагает теорию самого Дарвина (1, с.89-106). По глубокому убеждению философа, теория Дарвина фактически подтвердила умозрительные или глубоко интуитивные представления не только о происхождении человека из животного ряда, но и о его эволюции как духовного существа. «…степень универсальной Инволюции высших организмов Зоологии в человеческий мыслящий организм, каковое Учение талантливый профессор Геккель назвал антропогенией, — то есть генезисом человеческого рода из низших животных Форм представляет для спекулятивной Философии существенный Акт эмпирически подтверждающий Положение этой Философии относительно исхождения бессознательных форм зоологического ряда в высшую сознательную форму Человека, или об исхождении Природы в Дух» (1, л. 89).

Согласно его теории триад мировое бытие проходит три основные этапа становления: чистое бытие мирового духа Бога, становление природы – материальной части мира, обретение природой духовности, развитие духа в природе и его обращенность, приближение к Богу, то есть духовное усовершенствование природы. В соответствии с этой точкой зрения развитие самой природы проходит три стадии: бесформенная материя (эфир); оформленная, организованная материя (живой организм); высшая степень организации организма (человек как мышление и дух). Это универсальный переход от хаоса к космосу, упорядочиванию и усложнению однозначно интерпретировался им как переход от материи к духу. Заслугу Дарвина Сухово-Кобылин видел прежде всего в том, что роды животных были им представлены как поступающий, восходящий, усложняющийся ряд, а человек в этом ряду занимал высшее место. В этом учении он видел прямое доказательство того, что животный организм исторически исходит в высший человеческий и далее – в «превысший», чисто духовный.

Три стадии исторического развития проходит и сознание человека, эта троичность непосредственно коррелируются с этапами общественного развития. Чувственному человеку–зверю соответствует земное человечество, рассудочному типу человека – солярное человечество, разумному человеку – сидерическое, звездное как высший этап становления социальности. Эволюция физического мира природы разворачивается как «эналлакс» (переход, перевал) в сферу всемирной истории; природное достигает такой стадии развития, когда оно готово обрести социальную форму. Историческое является закономерным высшим этапом развития природного.

Сухово-Кобылин настаивал на цельности знания и цельности различных сторон действительности: логическое (теоретическое) знание, естественнонаучное (эмпирическое), психологическое, социологическое не просто являются гранями цельного знания, но и сливаются, переходят друг в друга. Таким образом должны соединиться в познании единой действительности логическое и эмпирическое знание, то есть дарвинизм и разумозрительная философская теория самого Сухово-Кобылина. Философия в понимании Сухово-Кобылина выступает верифицируемой теорией, которая рано или поздно должна найти фактическое обоснование. Однако Чарльза Дарвина он считал скромным, осторожным, близоруким человеком (1, л. 95), полагая, что английский естествоиспытатель не сделал всех возможных выводов из того огромного эмпирического материала, которым владел.
Стиль творческих работ К.Э. Циолковского значительно отличался от рукописей Сухово-Кобылина, наполненных абстрактными мыслями с довольно краткими иллюстрациями, конкретизирующими общие положения. Работы Циолковского, напротив, несут общедоступное конкретное содержание и по объему содержат не так уж много лаконично и просто сформулированных выводов. То, что ученый был дарвинистом, не подлежит сомнению. Своими трудами он продолжил линию российских естествоиспытателей-дарвинистов XIX – XX вв.: И.М. Сеченова, А.Н. Бекетова, К.А. Тимирязева. Примером тому является серия статей по биологии, изданная в четвертом томе академического собрания сочинений: «Образование простейших живых существ» (2, с.122-130), «Начало растений на земном шаре и их развитие» (2, с.131-160), «Механика в биологии. Подобие организмов и уклонение от него» (2, с.161-263), «Механика в биологии (происхождение живого до человека)» (2, с.264-285).

В этой подборке статей Циолковский применил принципы эволюционизма, обоснованные Дарвиным. Идеи, которые казались ему наиболее дорогими, имели непосредственное отношение к происхождению и свойствам живого. Это самозарождение, естественное происхождение простейшей жизни из косной материи; изменчивость живого, пластичность жизни, ее способность к приспособлению; способность к усовершенствованию, что проявлялось в основном как переход колоний организмов со сменой поколений от однородности к разнородности, к накоплению полезных признаков и свойств.
Любопытны мысли Циолковского об исторической судьбе растений и возможностях их развития. На первых порах растительное и животное царства, имевшие единый источник происхождения, шли параллельно в своем развитии и обнаруживали изумительное сходство, по свойствам и внешнему виду почти не отличались друг от друга. Различие наблюдалось только в наличии или отсутствии хлорофилла или в его относительном количестве. Постепенно именно за счет наличия механизма трансформации солнечной энергии, то есть хлорофилла, начали накапливаться различия в физиологии и способах движения. Растения, изначально такие же подвижные, как и животные, нашли выгодным прикрепляться к почве, пребывать на постоянном месте; подвижность зооспор водорослей постепенно сменялась прикрепленностью к камням и почве: природа сочла, что самостоятельная перемещаемость мало полезна для растений и была постепенно уничтожена конкуренцией животных.

До тех пор, пока активно действуют животные и человек, хлорофильным трудно перейти перевал между неподвижностью и подвижностью. «Но если бы животные и человек стали регрессировать и исчезли, то растениям был бы предоставлен простор совершенствоваться. Они могли бы дойти до приобретения более совершенных чувств, разума и движений. Может быть, они бы постепенно оставили свою привязанность к земле и застранствовали по ней, как странствуют их семена и зооспоры. Правда, солнечная энергия не настолько велика, чтобы дать растениям очень быстрое движение. Однако расчеты показывают, что зооспоры и самодвижущиеся водоросли не утилизируют на движение и одной биллионной падающей на них энергии солнечных лучей. Утилизация ее могла бы увеличиться и растительные существа могли бы приобрести вполне приличную скорость движения, достаточную для жизненного обихода, хотя и недостаточную для конкуренций с животными. Может быть растения стали бы поглощать друг друга: мыслящие и сильные – слабых, немыслящих и отставших в своем развитии. Но тогда они уже превратятся в полуживотных, а со временем и в бесхлорофильных существ. История эволюции живого повторится и будет подобна той, которая уже превратила когда-то водорослей в животных и человека» (2, с.159).

Как уже упоминалось, положительную сторону учения Дарвина он видел прежде всего в самой идее эволюционизма, в незаконченном филогенетическом развитии человека (отсюда его идея о проективности телесности человека). Здесь же коренятся и его идеи о человеке как главном факторе активной эволюции, о естественности процессов мелиорации природы. Комплекс этих идей зиждется на признании пластичности природного материала, показанной прежде всего Дарвином. Судьба человека, по Циолковскому, «дать начало высшим породам» (2, с.159). «Но едва ли возможно исчезновение человека прежде исчезновения растений и животных. Напротив, его судьба, как и судьба всего сущего, — идти вперед, совершенствоваться еще более и дать начало высшим породам. Разве человек не имеет бездну физических, умственных и социальных недостатков, чтобы оставаться с тем, что имеет!» (2, с.159).

Известны подвергавшиеся критике идеи Циолковского об общественном контроле за браками и рождением детей, единственной целью которых было бы улучшение наследственности, избавление от негативных физических, психических, нравственных и интеллектуальных качеств человека. Для этой цели ученый предлагал применять комплекс евгенических и социальных мероприятий. Не вдаваясь в подробный комментарий этих прогнозов (что выходит за рамки данной статьи), отметим, что подобная идея несла простую логическую ошибку – Циолковский предположил, что природа будет автоматически порождать детей с наилучшими природными качествами, навсегда избавившись от «брака».

Корень этой мысли лежал, видимо, в прямой аналогии между человеком, растением и животным. Во времена Циолковского уже активно и с большим успехом проводились селекционные работы над растениями (американский селекционер Лютер Бербанк, на которого в ряде работ ссылался ученый): были получены нужные человеку качества, свойства, размеры, морозо- и засухоустойчивость и пр. По аналогии Циолковский, видимо, сделал вывод о том, что свойства человека достаточно легко и просто поддадутся селекции, его механико-материалистический подход позволял экстраполировать сложные процессы изменчивости растений на сверхсложные процессы изменчивости человека. Сегодня, имея негативный опыт развития человека в XX веке (генетические заболевания, девиантное поведение, пристрастие к наркотикам), трудно принять эту простую теорию за возможную истину – вероятнее всего, множество неизвестных науке сложных факторов лежит в основе деградационных процессов, происходящих с массами людей.

Напротив, комплекс идей, обосновывавших принцип борьбы в природе, по нашему мнению, принимался ученым как естественная данность, которую со временем необходимо будет преодолеть. Принцип борьбы он никогда не возводил в абсолют, стремясь с помощью своей теории эволюции смягчить его и со временем свести к нулю, хотя в вышеуказанных статьях уделил значительное внимание борьбе за существование в царствах животных и растений.

Таким образом, как А.В. Сухово-Кобылин, так и К.Э. Циолковский принимали в теории Дарвина следующие идеи.

1. Естественное происхождение жизни во всех ее формах и во всем ее многообразии (в противоположность догматической христианской версии творения). Эта альтернатива была актуальна во второй половине XIX в. Казалось, что она объясняет механизмы развития природного мира более аргументировано, убедительно и научно по сравнению к догматическим богословием с его теорией происхождения человека.

2. Эволюционизм, идею однолинейно направленного эволюционного прогресса. Вектор космического эволюционного процесса направлен от хаотического состояния природы к организованному (происхождение жизни); от простого к сложному; от низших ступеней развития природы и общества к высшим. В учении Сухово-Кобылина эта мысль фундировалась прогрессистской теорией разворачивания мирового духа у Гегеля, в учении Циолковского – развитием естествознания во второй половине XIX в.

3. Проективность человека как ключевой фигуры в развитии мира. В понимании Сухово-Кобылина это восхождение человека по пути духовности (чувственный, рассудочный, разумный человек) как его восхождение к Богу, «исхождение в дух», и даже отождествление высокоразвитого человека с Богом. Согласно его убеждению, одухотворенное человечество и есть Бог. В интерпретации Циолковского это кардинальное усовершенствование всех сторон человеческой натуры (телесность, нравственность, сознание) и занятие «высоким», то есть изучением тайн космоса. И в одном, и в другом учении человек предстает точкой пересечения низших материальных и высших духовных космических сил. Триада Сухово-Кобылина «природа – человек — Бог» в принципе коррелируется с триадой Циолковского «природа – человек – Причина космоса», хотя содержание понятия «природа» в двух учениях существенно различается. В обеих триадах вектор развития человека направлен от природы как несовершенного, хотя и необходимого начала, основания к Богу.

В трудах Сухово-Кобылина не просматривается его отношение к теме борьбы за существование, естественного подбора; однако как эволюционист он настаивал на бесконфликтном развитии человека и общества. По его мнению, революционные перевороты, характерные для низших стадий общественного развития, должны быть со временем изжиты: «разум и без револьверов справится». Он приводит сравнение социальной ситуации с осенним лесом: старая листва опадает сама собой как естественный процесс. Таким же образом должны быть изжиты изнутри и устаревшие формы общества; революционная борьба есть признак несвоевременного вмешательства в ситуацию, которая еще не готова переродиться в нечто новое. То есть из совокупности текстов Сухово-Кобылина нельзя сделать вывод о том, что он относился критически к каким-либо сторонам дарвиновского учения или его трактовкам.

Иную позицию занимал К.Э. Циолковский. Принимая за истину учение о естественном подборе, борьбе видов животных и растений в природе, он относил действие этого природного, стихийного механизма исключительно к низшей стадии развития нашего мира, оценивая его как прогрессивный и необходимый, но жесткий механизм. В определенный момент место природы должен занять человек, осознавший космический вектор развития жизни. На место естественного подбора и его необходимого следствия – массового уничтожения растений и животных – должен прийти искусственный подбор, производящийся человеком.

Можно предположить, что в свое время на молодого Циолковского оказала большое влияние статья Писарева «Прогресс в мире животных и растений» (1864), в которой борьба за жизнь в живой природе описана прямолинейно и жестко. «Оттенки этой всемирной борьбы бесконечно разнообразны: каждому неделимому приходится постоянно и нападать, и защищаться; и только тот, кто отстоял свое тело от гастрономических покушений разнокалиберных врагов и кто сам поел достаточное количество других врагов, только тот, говорю я, может оставить после себя потомство, которому предстоит тотчас же после рождения начать ту самую истребительную борьбу».

Стремясь преодолеть этот жесткий природный механизм, Циолковский и пришел к идее санкционированного обществом искусственного подбора растений, животных и человека. Его лейтмотив – преодоление страданий борьбы, взаимного уничтожения, взаимного поедания во всех природных царствах и тем более в человеческих сообществах. Проблемы перенаселения земного шара в случае улучшения качества жизни (в чем ученый не сомневался) будут решены с помощью расселения в космических пространствах, а «улучшение породы людей» произойдет с помощью общественного контроля за рождаемостью и регулирования браков.

В этой идее прослеживается элементарная логическая ошибка, заложенная ученым – он полагал, что у родительских пар с набором положительных физиологических, психических и интеллектуальных данных, а также высоких нравственных качеств будут автоматически рождаться совершенные дети. В этом предположении и сказалась дарвинистская идея однонаправленной природной эволюции: селекция человека должна автоматически давать все лучшие и лучшие результаты. Таким образом, Циолковский не желал распространять дарвинистскую идею борьбы видов на весь период эволюции человека и общества, трансформировав ее в идею общественной самоселекции.

Хотелось бы еще раз остановиться на аргументации «за» и «против» двух неодарвинистских идей Циолковского: идее массового уничтожения низших, агрессивных, вредных для человека форм животных и растений, и идее селекции человека. Первая была фундирована субстанциальной идеей атома-духа, то есть по существу теорией духовно-материального континуума, из которого возникают и в который возвращаются все живые формы, возникая снова и снова. Смысл второй (селекция человека) заключался не в становлении репрессивного права, когда общество регламентирует важнейшие стороны частной жизни индивидуумов, а в развитии коллективного общественного сознания членов общества (развитии сверхсознания), в результате чего индивидуумы, познавая личностно-коллективную цель развития, принимают определенные способы совершенствования и самосовершенствования, выработанные коллективным сознанием. Таким образом, социал-дарвинистские тенденции были в одинаковой степени чужды космистам.

Библиография

1. Сухово-Кобылин А.В. «Философские письма или этюды спекулятивной философии в ее поступании за гегелизм». I том. 1899. ЦГАЛИ. Ф.438. Оп.1. Ед.хр.56.
2. Циолковский К.Э. Собрание сочинений. Том четвертый: Естествознание и техника. М.: Изд-во «Наука», 1964. – С. 460 с.
3. Писарев Д.И. Прогресс в мире животных и растений // Избранные философские и общественно-политические статьи. Госполитиздат. 1949. С.286-504.