31 января 1961 года. В этот день шестьдесят лет тому назад, когда до полета Юрия Гагарина в космос оставалось всего два с половиной месяца, состоялся запуск американского космического корабля «Меркурий» с шимпанзе по кличке Хэм на борту. Впервые американские ученые использовали представителя столь высокоорганизованных существ, у которых организация сердечно-сосудистой, двигательной, нервной систем сходна с человеческой, что было важно для космических исследований.
В нашей стране эксперименты с разными животными (собаками, мышами, насекомыми и т.д.) начались задолго до полета первого космонавта, и такое событие, возможно, казалось в то время не таким удивительным, а вот для США, где и разворачивались описываемые события, оно стало поистине важнейшим, заслуживающим внимание самой высокой прессы. Оно доказывало, что человечество может не только жить, но и работать в космосе. Журнал Time назвал 16 минутный суборбитальный полет шимпанзе самым «стремительным путешествием через недра космоса»! В феврале 1961 года Хэм появился и на обложке журнала Life. Но важно сказать то, что история жизни этого улыбающегося смышленого существа призвала не относиться безучастно к таким животным, активизировала в обществе движение за права животных, страдающим в многочисленных лабораториях по всему миру во имя научных достижений людей.
Будущий космический путешественник родился в Западной Африке в 1957 году. В юном возрасте был пойман охотниками и перевезен в Америку, а дальше пленника приобрели для исследований ВВС США. С 1959 года он находился на военной базе Холломан в Аламогордо (штат Нью-Мексико), где собрали целый отряд из 40 «космических шимпанзе». На них изучали влияние условий космического полета. Тогда не было принято давать клички, чтобы люди не испытывали привязанность к безымянным экспериментальным животным. Его назвали «Шимпанзе №65», у него началась нелегкая жизнь полная различных испытаний.
Только перед самым полетом, наконец, четырехлетний шимпанзе получил кличку Хэм. Она, по-видимому, составляла аббревиатуру от названия медицинского центра, в котором находились шимпанзе (Holloman Aerospace Medical center). Или же его «именовали» так в честь начальника этого медицинского центра – подполковника Хэмильтона Блекшира.
Во время пребывания в центре шимпанзе приучали адаптироваться к изоляции, к костюму для фиксации внутри кабины, воздействию ускорений в специальных ракетных санях, а еще обучали операционной работе – нажимать на рычаги, отвечая на загорающиеся на экране сигналы, решать задачи.
2 января команда, состоящая из двадцати медицинских специалистов, зоологов, военных и шести наиболее способных кандидатов в полет, среди которых был Хэм, отправилась к месту старта на мыс Канаверал, штат Флорида. Сначала шимпанзе разделили на две группы из-за опасности распространения какой-либо инфекции. Животные получили возможность познакомиться с макетом кабины корабля Меркурий, в ней они работали ежедневно на протяжении трех недель.
Задачей суборбитального полета (т.е. полета по баллистической траектории со скоростью меньше космической) было не только проверить все системы жизнеобеспечения корабля, но еще убедиться в способности человека выполнять определенную работу. Животных обучали по световому сигналу на экране нажимать рычаги во время запуска, периода невесомости и входа в атмосферу. Для этого они даже полетали в самолетах-лабораториях. Ответные реакции вырабатывались на базе пищевого подкрепления. Если шимпанзе, отвечая на сигнал, нажимал на правильный рычаг, то перед ним появлялся банановый шарик. Если нет, тогда шимпанзе штрафовали и, к сожалению, весьма жестоко. Он получал небольшой удар током в подошву задней лапы.
Обе группы космических шимпанзе тренировались с одинаковым упорством и показывали хорошие результаты в обучении, выбрать самого лучшего из них было затруднительно. Поэтому на космодроме устроили самые настоящие соревнования. Сначала был устроен медосмотр, а уже потом началась проверка их работоспособности. По сообщениям НАСА «соревнование было ожесточенным, но один из шимпанзе оказался исключительно активным и в прекрасном расположении духа». Конечно, им оказался Хэм. В качестве дублера Хэма выбрали «особу» женского пола – Минни.
За 19 часов до старта врачи посадили мохнатых астронавтов на диету с низким содержанием сырой клетчатки. На них установили медицинские датчики, которые должны были рассказывать о самочувствии астронавтов, поместили в кресла-контейнеры, и проверили работу всего оборудования.
На фотографии вы видите находящееся перед Хэмом оборудование для полета. Датчики артериального давления, пульса, частоты и глубины дыхания, герметичный контейнер с креслом и панелью тестирования работоспособности, а также сетчатый костюм для удержания в таком кресле. Кстати, в этом же контейнере, длиной чуть больше метра, находились резервуар с запасом воды и сборник мочи животного. В случае нарушения герметичности и падения давления в кабине корабля, в контейнере обеспечивалось все необходимое для дыхания. А еще этот «домик» имел два окна, через которые шло видеонаблюдение за поведением шимпанзе во время полета.
Когда до запуска в космос оставалось семь с половиной часов, снова состоялся медицинский осмотр астронавта и его дублера. Затем их одели, усадили в кресла и отправили в закрытом фургоне к стартовой площадке. Утром 31 января 1961 года за полтора часа до запуска небольшой «космический домик» Хэма на лифте доставили на самый верх ракеты-носителя Редстоун и поместили в кабину корабля. Все это время Хэм показывал свою активность и доброжелательность к сопровождающим его людям.
Конечно, он был готов к своей недолгой космической миссии, что нельзя сказать об оборудовании стартового комплекса. Через несколько минут после того как Хэм оказался в кабине, начал нагреваться один из приборов электропитания корабля. Старт ракеты откладывался несколько раз. В общей сложности, Хэму пришлось ждать больше четырех часов, прежде чем ракета-носитель Редстоун успешно стартовала за несколько минут до полудня. А дальше разворачивались все более драматические события.
К сожалению, ракета превысила намеченную скорость из-за различных технических проблем. Во время аварийного прекращения полета тормозная двигательная установка была сброшена. Поэтому корабль, отделившись от ракеты, не мог уменьшить свою скорость, его отбросило намного выше и быстрее, чем предполагалось в программе полета. Высота подъема составила 253 км.
Хэм испытал, по-видимому, перегрузки, вдвое большие, чем планировалось. Период невесомости продлился в течение 6,6 минут, это тоже на 1,7 минут больше, чем следовало. Давление внутри контейнера оставалось нормальным, температура поддерживалась в диапазоне 16-26 °C.
При возвращении на Землю увеличился угол входа кабины в плотные слои атмосферы. У нее сорвало теплозащитный экран, из-за этого стала расти температура внутри кабины (до 47 °C).
Но испытания продолжились, кабина опустилась далеко от намеченного района в Атлантическом океане в 12 часов 12 минут в 60 милях от ближайшего спасательного корабля – миноносца. Поисковый самолет заметил кабину, плавающую в вертикальном положении. С борта американского военного корабля был отправлен вертолет. Но еще до его прибытия, высокие волны повредили надувной посадочный амортизатор и заставили аппарат перевернуться. Открытый клапан сброса давления впустил воду внутрь, и кабина начала быстро наполняться водой. Это вызвало большие затруднения с ее спасением.
И только в 2 часа 52 минуты вертолету ВВС все-таки удалось поднять кабину корабля и 800 фунтов соленой воды и доставить на борт военного корабля. Через 9 минут состоялось освобождение Хэма.
Продолжительность полета спасенного астронавта составляла 16 минут 39 секунд. За это время он перенес перегрузки в 15 g. При этом Хэм активно работал, нажимая на рычажки. Как не странно, испытав мощное торможение и перегрев кабины, рывок парашютов, удар о поверхность океана и, вдобавок, чуть не утонув, он находился в хорошем состоянии. Напоминанием о полете служил лишь небольшой синяк на мордочке около носа. Поприветствовать героя вышел сам командир корабля. А еще Хэм принял из рук своих спасителей яблоко и половину апельсина.
Послеполетное обследование Хэма выявило только небольшое обезвоживание организма и сильную усталость. Итак, это событие убедило инженеров, технических специалистов, будущих астронавтов и т.д. в успешном осуществлении пилотируемой миссии. А газета Washington Post отметила, что полет ответил на вопрос, «переживет ли живое существо потрясения и суровые условия космического путешествия. В то время было широко распространено мнение, что даже, если оно выжило, оно было бы эмоционально не здорово и напугано до смерти…»
И хотя Хэм вскоре выздоровел, и технические неполадки в конструкции постарались устранить, все же было решено отложить суборбитальный рейс человека и выполнить еще один – в беспилотном варианте. Когда 5 мая 1961 года Алан Шепард совершал успешный суборбитальный рейс, прошел почти месяц после полета Юрия Гагарина. Но все- таки он вошел в историю космонавтики, как первый американец, побывавший в космосе.
Но космическая служба Хэма на этом не завершилась. Еще два года он был подопытным животным. После «выхода на пенсию» в 1963 году его отправили в Национальный зоопарк в городе Вашингтон. Конечно, среди обитателей зоопарка он был главной достопримечательностью, его хорошо кормили, бывший астронавт значительно поправился. Но всегда жил одиноко и замкнуто. Возможно, причина была в том, что с детских лет Хэм общался только с людьми и чрезвычайно к ним привязался! Он прожил 26 лет, последние три года в Зоологическом парке Северной Каролины (г. Эшборо). И после смерти он служит науке. После патологоанатомических исследований его скелет хранится в институте патологии вооруженных сил. Памятная доска, посвященная Хэму, находится на лужайке перед Международным залом космической славы в Аламогордо, штат Нью-Мексико, недалеко от той самой базы Холломан.
До сих пор ВВС для военных исследований используют несколько десятков шимпанзе. Усилиями защитников животных создан приют «Спасите шимпанзе». В нем находятся «космические шимпанзе»: и ветераны, занявшие чуть позже место Хэма на базе Холломан, и их потомки. Глядя на фотографии спасенных шимпанзе, на которых они резвятся на лужайках, с любопытством ребенка разглядывают новогоднюю елку и открывают подарки, под ними можно поставить такие слова: «Невозможно посмотреть в глаза человекообразной обезьяне и не увидеть в них себя» ( Франс де Вааль).
