Есть люди, которые рождаются с чувством, что им тесно на Земле. В одной из автобиографий К.Э. Циолковский писал: «Я отлично помню, что моей любимой мечтой в самом раннем детстве, еще до книг, было смутное сознание о среде без тяжести, где движения во все стороны совершенно свободны и безграничны… Откуда явились такие желания – я до сих пор не могу понять. И сказок таких нет, а я смутно верил и чувствовал, и желал именно такой среды без пут тяготения». Циолковский ощущал себя прирожденным жителем космоса, Гражданином Вселенной, и очень хотел передать это чувство своим читателям. Он написал немало популярных и научно-фантастических работ: «Свободное пространство», «На Луне», «Вне Земли», «На Весте», «О небе: фантазия и действительность», где одним из главных действующих лиц является невесомость.
Одно из самых крупных произведений этого ряда – повесть «Грезы о Земле и небе и эффекты всемирного тяготения». Она была написана ученым летом 1893 года, в так называемый доракетный период творчества, то есть в то время, когда он еще не разработал теоретические основы космонавтики. Сам ученый назвал «Грезы» большим полуастрономическим, полуфантастическим произведением. Циолковский стремился сформировать новое, космическое мировоззрение человека, воспитать в нем любовь ко всему необъятному миру вселенной, который должен быть нам так же дорог и интересен, как и наш маленький космический дом Земля. Он любовался космосом, который неизмеримо масштабнее по времени и пространству каждого из нас, но неотъемлемыми частицами которого мы все-таки являемся.
Если вы захотите прочитать первое издание «Грез», которое вышло в свет в 1895 году, то вряд ли сможете найти эту книгу, дорогой читатель. В то время книгу взялся издать калужский меценат А.Н. Гончаров, племянник известного русского писателя. Издание сопровождал скандал. Содержание книги не понравилось в обществе, на книгу появились отрицательные рецензии, а в калужском обществе даже стали поговаривать, что автора книги надо посадить в сумасшедший дом, а издателя на гауптвахту. Самолюбие Гончарова было задето. Он поссорился с Циолковским, забрал тираж из продажи, из всех магазинов. Хорошо, если уцелело несколько экземпляров еще в конце XIX века, сегодня же невозможно найти ни одного. Правда, позже повесть неоднократно переиздавалась, и интерес к ней был большой. В период с 1933 по 1961 годы она вышла семь раз. Издание 1933 г. называется «Тяжесть исчезла». В этой книге есть чудесные рисунки, иллюстрирующие, например, невесомость на Земле.
Невесомость на Земле? Да возможно ли это? Циолковский утверждает, что можно изменить кажущуюся тяжесть, то есть наш с вами вес, уменьшить, или увеличить, или даже уничтожить совсем, например, в свободно падающем лифте. «Везде, где существует неравномерное или криволинейное движение, тяжесть изменяет свое направление и напряжение. Разного рода качели и карусели – места кажущегося изменения тяжести, которое сказывается в замираниях, головокружениях. Кто-то предложил эксплуатировать любителей сильных ощущений устройством особого развлечения. Оно состояло в том, чтобы камера с помещенными там «любителями» падала с высокой башни в резервуар с водой, где она понемногу теряла бы свою скорость и всплывала на свет божий к общему удовольствию публики и «любителей». Циолковский рассчитал, что, если такая камера будет падать с Эйфелевой башни, то пассажиры испытают невесомость в течение 8 секунд.
Чтобы поближе познакомить читателя с эффектами невесомости, Циолковский использует в своей повести прием имитации невесомости в обычном земном мире. А что, если исчезнет вдруг земная тяжесть, а все остальное, привычное, сохранится? «Вчера мы легли, как ни в чем не бывало, а сегодня проснулись в среде, свободной от тяжести… все полетело, закружилось, застукалось – и о нас, и о стены, и друг о друга… сюртук и шкаф плыли, красиво извиваясь и вибрируя; сапоги и чулки были в разных местах; полетишь за одним – другое запрячется в какой-нибудь закоулок, наслаждаясь уединением… столы, стулья, кресла, зеркала, стоявшие в воздухе, кто как хочет, совершали степенные эволюции, как бы задумавшись… Когда мы отталкивали докучный предмет, лезший в самые глаза, щекотавший ухо, волосы, то он метался как угорелый из угла в угол, ударяя нас и сталкивая другие предметы. Карманные часы, пойманные случайно за цепочку, указали нам время и в награду были водворены в жилетный карман. Часы с маятником стояли и не приходили в действие: господин маятник отказывался качаться. Вода из графина от толчка вылилась и летала сначала в виде шара, а потом разбилась на капли, и наконец прилипла и расползлась по стенам».
А что, если слегка удалиться в космос и взглянуть на нашу Солнечную систему со стороны? «Если положить, что Земля – горошинка, то Солнце – великан-арбуз, Луна – просяное зернышко, Юпитер – яблочко побольше, Сатурн – яблочко поменьше, но с обнимающим его тонким кольцом, яблочка не касающимся, Уран и Нептун – две вишни, другие планеты и спутники – малые горошинки и зернышки; астероиды – песчинки и пылинки. Все эти яблочки, горошины, зернышки, песчинки и пылинки не только вертятся, как детские волчки, но и движутся кругом арбуза-Солнца, который относительно их почти неподвижен и лишь только вращается. Планетная система лежит как бы в одном поле, которое уносит на себе все находящиеся на нем подвижные и неподвижные предметы». Так начинается повесть Циолковского «Грезы…». Возникает впечатление, что великан держит на своей ладони игрушку – крошечную Солнечную систему и любуется ею.
А что, если мысленно устремиться в глубины космоса, в само «свободное пространство»? Работу под таким названием Циолковский написал в 1883 году, за десять лет до «Грез…». Это был самый первый труд по космонавтике молодого начинающего ученого. Какие же картины откроются тогда человеческому глазу? «Взгляните кругом – вы не увидите наше прелестное голубое небо в виде полушара с рассеянными кое-где светлыми облаками. Вы увидите мрачный, черный как сажа шар, в центре которого помещены вы. Внутренняя поверхность этого шара усыпана блестящими точками, число которых бесконечно больше числа звезд, видимых с Земли. Каким мертвым, ужасным представляется это черное небо, блестящие звезды которого совершенно неподвижны, как золотые гвозди в церковных куполах!»
Как жителю Земли приспособиться к жизни в космосе? Циолковский сам мысленно пребывал там и на многочисленных ярких, красочных примерах показывал этот мир. «Мне пить хочется; на расстоянии 10 метров от меня, ничем не поддерживаемый висит в пространстве графин с водой. В моем жилетном кармане часы, в моих руках – клубок тонких ниток. Конец нитки я привязываю к часам, и эти часы бросаю по направлению, противоположному тому, в котором я вижу графин. Часы быстро от меня уходят; клубок ниток развивается; я же сам постепенно приближаюсь к графину. Я останавливаюсь и напиваюсь воды. Я стал тянуть часы назад к себе и свивать нить на клубок. Возвратив себе часы и нить, я снова могу в другом направлении совершить маленькое путешествие». Таким образом «Свободное пространство» Циолковского, которому более сотни лет, могло служить учебным пособием для космонавтов. Да и вообще научно-фантастические повести ученого готовили человека к встрече с космосом в самых разных смыслах – техническом, эмоциональном, философском.
Есть многочисленные свидетельства того, что в космическом полете изменяется сама психология человека, который действительно, как и предполагал ученый-теоретик, начинает ощущать себя сыном если и не Вселенной, то по крайней мере единого дома – Земли. Вот какие впечатления были у астронавта Саудовской Аравии Султана Аль-Сауда: «Первые день – два на орбите видишь свою страну. На третий и четвертый день мы показывали друг другу континенты. На пятый день мы видели одну Землю».
Незабываемые впечатления на всю жизнь остались у американских астронавтов, участвовавших в пилотируемых лунных экспедициях в период 1969 – 1972 гг. на кораблях «Аполлон». Вот воспоминания человека, который оказался в чрезвычайно редкой ситуации. Это полковник Майкл Коллинз, член экипажа корабля «Аполлон-11», который в июле 1969 г. облетал Луну в основной части «Аполлона-11», в материнском корабле «Колумбия». Именно в это время его коллеги по экипажу Нейл Армстронг и Эдвин Олдрин в лунном модуле под названием «Орел» опустились на поверхность Луны. Внимание большинства населения земного шара было приковано к этим двоим, а Коллинз буквально оказался в тени Луны, наедине с собой и Вселенной. «Нейл и Эдвин находились где-то на другой стороне, а остальные люди – в четверти миллиона миль отсюда. Все они были по ту сторону Луны, а по эту оставалась лишь вся остальная Вселенная и я. Мне нравилось ощущать себя частью Вселенной. Я не чувствовал себя одиноким. Я хотел, чтобы кто-нибудь обратился ко мне оттуда, но Вселенная молчала».
А вот впечатления американского астронавта Эдгара Митчелла, прогуливавшегося по лунной поверхности в феврале 1971 года: «Внезапно из-за кромки лунного диска выдвигается сине-белый драгоценный камень. Яркая нежно-голубая сфера, подернутая белыми вихрями, грациозно поднимающаяся, словно маленькая круглая жемчужина в море непроницаемой тьмы. Проходит еще секунда, прежде чем осознаешь, что это Земля». О красоте вида Земли из космоса писал и астронавт Джеймс Ловелл, совершивший в составе экипажа их трех человек облет Луны без высадки на ее поверхность в декабре 1968 г. на корабле «Аполлон-8»: «Там черно-белый мир. Там нет цвета. Во всей Вселенной единственные признаки цвета были видны на Земле. Наша планета была самым прекрасным зрелищем во всей Вселенной. Люди, живущие на ней, даже не представляют себе, чем они владеют».
Космонавт – самая редкая профессия на Земле. Мы, живущие в XXI веке, не ступим на поверхность Венеры, Плутона или Меркурия, но благодаря книгам Циолковского можем пережить многие из подобных впечатлений. Мы можем мысленно погрузиться в мир космоса, стать в шесть раз легче на поверхности Луны и совершать гигантские прыжки без малейших усилий, стать в два с половиной раза тяжелее на поверхности Юпитера (если, конечно, изобретем средство стоять на его газо-жидкой поверхности), невесомо парить в пустоте или путешествовать в поясе астероидов, прыгая с одной крошечной планетки на другую. Книги Циолковского – не бестселлеры сегодняшнего дня. Но это золотой фонд нашей литературы. Это волшебный мир человека, мысленно совершающего любые космические путешествия.*
*В статье приведены иллюстрации из издания: К.Э. Циолковский. Тяжесть исчезла. – М.-Л.: Госмашметиздат, 1933.
В.И. Алексеева,
заведующая научно-просветительным отделом музея
